ЛАЗАРЬ

Автор

serafim

	
Дорогоц и незабвенной О.К.
Сергей
ЛАЗАРЬ

Поэма

Посвящение 



Мой воздух. Мой чудесный свет.
Ты не со мной сейчас.
Метут метели много лет,
Желая замести твой след...
Смерть разлучила нас. 

Я не успел тебе отдать
Весь пыл моей любви.
И надышаться...и дышать.
При расставании сказать:
"Дождись. Не уходи". 

Как мало я умел дарить
Сокровищ нужных слов...
О, как тонка ты, жизни нить.
Тебе узоров уж не свить
В потоке горьких слез. 

Изволь узнать, пытливый мир,
Одну из вещих тайн.
Которой исцеленья миг
Блаженство замысла постиг,
Значеньем обуян. 

В те годы был великий мор.
С косой наперевес
Носилась смерть по склонам гор.
И рок безумствовал. И ор
Взметался до небес. 

В чаду тифозном умирать.
Потворствовать судьбе.
В бреду метаться, изнывать.
Свечею тусклой догорать
Пришел удел тебе. 

Теряя силы, лепетал
Молитвы слабый глас.
И к Богу звук свой обращал.
С последней просьбою взывал,
Чтоб Он от смерти спас. 

И вдруг агонии туман
Развеял ветерок.
И вдруг пришел Тот, кто был зван...
Свеченьем ярким осиян.
И смолкнул голосок. 

Потока свет неотразим
Явил из темноты
Сосуд искрящийся и с ним
Двух ангелов. И сизый дым
Их рисовал черты. 


Они держали с двух сторон
Таинственную кладь.
Из легких искр стремился звон.
Сплетался в чудный унисон...
Ты стала им внимать. 



И ангел слева черный был.
Он звал живых во прах.
Его не ждешь...Он приходил
Нежданно. Горе приносил
На умысла крылах. 

Другой белее был, чем снег.
Как слиток серебра.
Хранил он жизнь. Из века в век
Тебя берег он,человек
Для счастья и добра. 

Свершил верховный судия
Свой мудрый приговор.
Под славной сенью бытия
Живем мы, милые друзья...
Жизнь выиграла спор. 


**********************
В деревне Вифания рядом с столицей
Из темного зева угрюмой гробницы,
Сокрывшей навеки несчастную плоть.
Зловещее облако смерти струится. 

На зов Иисуса мертвец пробуждался.
Из дальнего странствия в мир возвращался.
И чудо с собой воскресения нёс.
Он кроткий мирянин был...Лазарем звался. 

Усталой походкой...Далёкие дали,
Как видно, дрожащие ноги видали.
Лик бледный хранил тайны страшной печать.
Но рад был покинуть могилу едва ли*. 

* -- Экклезиаст 4:2 

Глаза отрешённо смотрели в пространство.
Всё та же беспечность. Всё то же убранство.
Торговля, торги, принижённый народ.
Ужели всё это сравнить с постоянством? 

Обёрнутый в саван. С невидящим взглядом
Побрёл он, шатаясь, в мир, с новым укладом. 
И все расступались при виде его.
И даже смельчак с ним боялся быть рядом. 

Он брёл наугад по дорогам без счёта.
Как- будто желая увидеть кого- то
На улицах, улочках и площадях.
Быть может высматривал Искариота*... 

* Иуда Искариот, предавший Иисуса иудеям. 

Вдогонку за ним сотни глаз ненавистных
Спешили ордою завистников, присных.
Стремясь благодать Иисуса отнять.
Готовя венок для Мессии тернистый. 

Выхватывал слух из толпы многоликой
Плач, ругань и смех, и истошные крики.
И эхо металось и мчалось за ним...
Как зверь одинокий, затравленный, дикий. 

Зеваки следили за ним с расстоянья,
Не веря глазам, затаивши дыханье.
Как странной походкой шагает мертвец.
Второй раз живя, смерть презрев в назиданье. 

Его окликали свидетели чуда.
Все, кто его знал и, конечно, Иуда.
Желая познать тайну встречи с Творцом...
Никто никогда весть не нёс им оттуда. 

Язык обессилел от тяжести слова,
Готового вырваться снова и снова
Из уст ненавистных, разбив кандалы.
Напомнить о том, что оно есть основа. 

Но Лазарь мог зреть, как не зная покоя,
Невидимый некто суровой рукою 
Путь слову к свободе из уст преграждал.
И плакал он. Слёзы мешались с тоскою. 

Но как же поведать народу о счастье?
О божием царстве, его самовластьи.
О мире забвенья, где он побывал...
О неге блаженства и днях сладострастья. 

В глазницах запавших безумные очи
Вращались и ждали пришествия ночи.
А с нею забвенья мирской суеты.
Когда миг настанет молитв полномочий. 

Смеркалось. Усталая жизнь засыпала.
Лишь Лазаря тень одиноко мелькала.
И двигалась спешно в условленный час
Туда, где начало...Молитвам начало. 

Стоял он пред небом с рукою воздетой.
Слал в слёзных моленьях Йегове приветы.
Свой лик непрестанно крестом осенял.
И дух его тайно встречался с Ним где- то. 

Два ангела*, белый и чёрный , на встречу
Спешили с небес, каждый целью отмечен.
В руках своих крепких держали сосуд.
Плескалась свеченьем в нём тёмная вечность. 

* -- ангел белый- дающий жизнь
ангел чёрный- забирающий жизнь. 

Вражда между жизнью и смертью извечна.
Но жизнь, есть любовь. А любовь бесконечна.
В чьи руки Творец передаст тот сосуд,
Лишь только Ему одному и известно. 

Пустырь озарился неведомым светом.
И замерли все в напряженьи при этом.
И Лазарь...И даже как- будто гонцы.
Стояли. Желанного ждали ответа. 

Ни звука окрест и ни ветра движенья.
И в робком томленьи застыли мгновенья
Внимая, встревоженные, тишину.
Готовые встретить знаменья явленье. 

Внезапно лучи многоцветия хора
По таинству замысла и уговора,
Ведомые властною волей Творца,
Помчались по следу святого дозора. 

Не зная границ и не видя препятствий,
Вперёд пилигримы неведомых странствий
Несут на крылах вещий промысла суд,
Объяв мирозданье тенетами власти. 

Как- будто по синим волнам океана,
Покинув пределы пустынного стана,
Сосуд, словно парус , сверкая поплыл.
И что-то влекло его вдаль неустанно. 


Плетенья лучей порождали желанья
Увидеть Христа в ореоле сиянья.
И каждый из ждавших мог видеть Его,
Идущего медленно к месту свиданья. 

Извилистый путь был под сению Бога.
Всевидящим оком, заботою строгой.
Под нежною лаской, любовью Отца.
Стремилась из сердца для Сына дорога. 

На встречу ему мчался парус блестящий.
В безбрежной вселенной степенно- скользящий.
И замысла ветер его наполнял
Дыханием нежным, над миром парящим. 

Послушные зову, незримые волны
Несли свою ношу, величия полны,
На берег желанный раскинутых рук.
Где ждал ее счастия миг своевольный.

Все ближе и ближе...И ближе развязка.
Тревожная ночь походила на сказку.
На буйство невиданного торжества
Решенья Творца, что получит огласку. 

Скорее, скорей...Мой любезный читатель
Торопит узнать, кто же тот получатель.
Кому Иисус даст заветный сосуд?
Кому благосклонен суровый Создатель? 

Вселенная полнится жизнью и светом.
Любовью безбрежной, как солнечным ветром,
В  колосс мирозданья дыханье лия.
Достойнее вам не найти мне ответа.

Метались в пространстве свечения блики,
Являя из тьмы ожидающих лики.
И только порой тишину нарушал
Их ропот глухой и бессвязные крики.

Как- будто бы спор разгорался меж ними.
Кто больше известен делами своими
Над мира пределом и над бытием.
И  им уготован удел быть святыми.

А Лазарь стоял в стороне. Отчужденный 
Бродил его взгляд кем- то завороженный
По звездному небу и на пустыре.
Пока не устал он, вконец, изнуренный.

Колени дрожали...Опущены плечи.
Едва ль он вникал в их пространные речи.
И был ли он с ними един в этот миг.
Быть может блукал, где мерцают звезд свечи.

Лик строгий Христа озарила улыбка.
Сосуд прижимая, он двинулся  шибко
К тому, кто правее всех ближе стоял.
Весь, облачко белое в саване зыбком.

Дар Господа бился и рвался наружу.
Так нежный подснежник укрыться от стужи
Под сенью последнего снега желал.
Священный союз тем с весною нарушив.

Сосуд прикоснулся к серебряным нитям,
Которыми ангел был белый увитый.
И чудо свершилось... Желанный итог
Спустился на землю из грез и натий.

Пустырь содрогнулся и те, кто стояли,
Увидели все то, что было ВНАЧАЛЕ.
Как жизнь зарождалась из хаоса, тьмы.
Как СЛОВО  ее с мирозданьем венчало...