ДНЕВНИК МАРГО

Автор

Дмитрий Болидос

Изображение: 

	
Красота ли спасёт мир?          
Мир спасёт всемирный мор!       
И серийные поэты ему в помощь...
Mr. Margo
  В самый лучший день недели, 
  с ридикюлем и в манто ―
  в явь из флёра сновидений
  выйду праздничной Марго,
  в час полуночи осенней
  подворотнями бродя,
  не отбрасывая тени,
  рифмы в голову ловя...
  Заведу свою шарманку:
  ― Show must, fuck, go on! ―  
  и... зарежу наркоманку,
  не издастся даже стон.
  Голодна луна-вампир.
  Как прекрасен этот мир!

  Marylebone. Вдоль по Baker
  Street с разделочным «пером»
  выйду к банку и аптеке,
  закурив под фонарём,
  из кисета набив в трубку
  крепкий аглицкий табак,
  и даря банкет желудку,
  забреду в ночной кабак.
  В кабаке за доброй чаркой
  познакомлюсь с Мэри Джейн,
  с пола ей подняв перчатку:
  ― Hello, baby! I'm Jack.
  И за упокой души
  ея джин-тоник предложив.

  В ясный день из кельи ночи,
  вновь отбрасывая тень,
  выйду и тропою строчек
  войду в липовую сень
  осенне вянущего сада,
  где бродят духи и коты...
  Мне ничего уже не надо, 
  я лишь алчу ― Красоты.
  И сам бродящий по аллеям
  в листоосыпи дерев
  одиноким привиденьем
  меж амуров и минерв, ― 
  я в кустах найду звезду,
  в ночь упавшую в саду.

  Выйду в мир, являясь люду
  из своих немых теней,
  и здороваться с ним буду,
  не ища покой в вине, ―
  из ограды того сада,
  где в кустах узрел звезду...
  И ни-че-го уже не надо ― 
  я ищу лишь Красоту.
  Скажу thanks хорошим людям
  за их просто доброту
  в мире злом и ебанутом, 
  и доброту их ― украду!
  И может даже Красота
  мой бункер посетит тогда.

  И всё в той же лисьей шубе, 
  поддев балетное трико
  и подведя помадой губы, 
  с красивым именем Марго ―
  войду в gay bar, сниму «мущчину»,
  заказав «для дамы» booze,
  и девичью грусть-кручину
  всколыхнёт плаксивый блюз,
  и растекутся тушью чувства,
  сдавит, защемит в грудях:
  ― О, будь ты проклято, Искусство!
  Нет, не будет в новостях 
  бойни в клубе «Odeon»!
  Make art, show must go on.

  Спит огромный Monster City,
  спит старик и спит дитя...
  И от когó чья жизнь зависит? 
  В чьих руках нить бытия?
  И что ждёт за краем жизни ―
  ад ли, рай? Да похую.
  Мне ужé открыт Элизий,
  хоть не помер ― просто сплю.
  И ничего уже не нужно,
  и Её мне не найти
  в мире, отщепенцу чуждом,
  и сей мир Ей ― не спасти...
  Спит в корсете «Skorpion»¹.
  Сон о жизни ль ― жизнь как сон?

  И уже, прорвав земные 
  рубежи, в прямой эфир
  выйду с Логосом в иные
  метасферы, и Шекспир
  почитает мне сонеты,
  и касыды Марвази,
  и сюиты-менуэты 
  Гайдн, Бах и Дебюсси ―
  шестируким демиургом
  разыграют exalté²!
  А над спящим Fакинбургом 
  шар искрящий пролетит,
  прожигая плазмой твердь,
  и верхом на шаре ― Смерть.

  И уже бы где не выйти,
  лишь бы прочь и один чёрт ― 
  хоть в Эдеме, хоть в Аиде,
  anywhere from this world³...
  Где я выйду ― сам не знаю.
  Да и ждут ли меня где?
  Лишь потребность ощущаю
  выходить ― всегда ― везде:
  из коллектива выбиваться,
  и из строя выходить,
  никому не подчиняться,
  не стесняясь прихамить...
  Впрочем, я уже везде,
  разуверясь в Красоте,

  просто-молча-нахуй-вышел...