Наше - государство

Автор

Иванов Игорь

	
Глава первая. Провластная

Сказ мой о том, как некогда богатую страну, 
В эпоху прогрессивных технологий, в 21-м веке,
Без малого, за двадцать лет, 
В царство немых рабов
И жадных феодалов, 
Превратили безнравственные,
Злые человеки.

 Начну повествование с того, 
 Как объявивший себя полубогом царь, 
 Незнамо кем написанное, и для кого,
 Послание в сопровождении мультфильмов
 С трибуны вежливо читал.
 И благодарный зал, наполненный соратниками, 
 Под байки о ракетах, танках и снарядах, 
 Благополучно задремал.

Старушка, третья по рангу в царстве,
Бабка Валя, сидящая в первом ряду, 
Вмиг сладенько заснула, и неожиданно, 
Чуть выше голоса поющего Облабызона,
Нечаянно всхрапнула.
Соратники, рядом сидящие, 
Бабке локтями в бок поддали.
Та встрепенулась, 
И со всего маха надавила на педали:
«Мы не допустим, чтоб осуществил
Кровавого восстания проект, 
Изобретённый человеком интеллект»! 
Недремлющие, все переглянулись,
Пустыми головами 
Меж собой сомкнулись.
Раздался в зале гулкий звон! 
Присутствующие быстро подскочили,
И выступающему на трибуне,
Отвесили земной поклон.
Похлопали в ладоши несколько минут, 
Друг другу улыбнулись, 
Сели на стулья, 
И под фильмы про ракеты 
Снова мирненько заснули. 

Димону снится: вот виноградная лоза 
Цветёт в его семейном огороде.
А Димыч, в это время, на импортную камеру 
Снимает первозданную природу.
Изверг Навальный с либералами 
Не обвиняют Диму в воровстве,
И что с царем Димон не был замечен в кумовстве.
А в разворованной казне денег навалом,
И средств на всё хватает.
Количество рабов, 
С геометрической прогрессией, 
В благополучном царстве возрастает.

Бессменному руководителю его партии 
Привиделся чудесный сон,
Будто кристально честный и благородный он.
Среди ему подобных курит кубинскую сигару,
Пьёт из бокала дорогой портвейн, 
Не продающийся за бабки, 
Мерзкий сексот – Володька Дзириновский,
А всеми уважаемый  Владимир Эдельштейн.

Народом избранному депутату Блудцкому 
Привиделись  пугливых журналисток пышные сисИ, 
И в кружевах из шёлка женские трусы.
Как грозный сокол  над зайчихой, 
Лёня над девушкой пригнулся…
И, на тебе, мерзавец по соседству, чуть пониже, 
Как шар воздушный, проколотый иголкой, 
Без всякого предупреждения вдруг сдулся.
От сердца чистого нардеп прощенья попросил:
«Да виноват, искренне сожалею... 
Что я не всех сегодня журналисток удовлетворил». 

Колодину приснился его странный монолог,
По поводу движения у придворных журналисток ног:
«Вы, если не хотите ноги перед нами раздвигать, 
Тогда вам, девушки, может работу поменять»?
Возможно, из-за провала операции «приемник» хмур так Слава?
Коль намекнул он журналисткам, что все они шалавы.

А Николаю Ватрушеву снится ИЛ-96,
В сопровождении красавцев-МиГов, 
Летит на родину, из жаркой Аргентины.
В том самолёте легкий перегруз, 
«Коксом» набитые корзины:
«Ну вот и я свой куш сорвал,
Крестики да нолики,
Замутим аргентинский карнавал,
В царстве, для детей - мажориков»!

   
Что снится Слюндяеву? Можно лишь гадать.
Освобождена контора от уплаты гос. налогов,
В его хозяйстве наступила благодать.
И к безграничному строительству, 
По всему царству офисов,
Открыта широчайшая дорога.
Фанатам в то, что он им вешает на уши,
Вроде бы и верится, 
Коли последними копейками,
С фирмой его, народец делится.

Весенний сон привиделся нардепке Е. Лизулиной,
Повсюду в безмятежном состоянии мужские загогулины:
«НЕТ сексу грязному в чистой стране!
А если ДА?! То можно только одной мне».

Сон сладкий видит депутат Ярина Дармовая:
Дворец в виде огромного сарая.
На троне, к ней, сидящей, 
Все походят, поклоняются,
И депутатское лицо 
В пугающей улыбке расползается.
 
Однако, время к трапезе подходит.
Доклад закончен,
Выступающий с трибуны сходит.
Соратники проснулись, 
Дружно похлопали в ладоши, встали, 
И в зал банкетный ровными колоннами 
Намылили сандалии.

А в это время в царстве…
Предвыборные страсти накаляются,
Народ в правдивой, объективной информации,
Как никогда, нуждается.
Придворные артисты и артисточки увядшие,
Из Made in USSR, по зомбоящику трещат: 
«Как всё у нас прекрасно!
И если мы не выберем,
В гаданиях народных, бессменного царя,
То завтра, наступающее скоро, 
Будет всё-таки ужасно»!
Но средь интеллигенции, рабочих, служащих  
Раздался ропот, не лишённый основания:
«В стране великой и богатой чой-то всё-таки не так!
А может не туда ведёт нас, 
Объявивший себя полубогом,
Бессменный питерский м..., чудак?!
Маразм крепчает, народ сползает к нищете!
Эй, царь, тобой обещанные, 
Счастье и богатства сейчас где»?! 

Ну а элита в это время, худыми животами, 
Со столов всю выпивку, еду халявную смела.
Да и на митинг согнанных придворных, 
В честь царя, как никогда, довольная пошла.

Вот митинг начался, 
Среди элиты появился государь.
Придворные захлопали в ладоши,
Толпа взревела дружно: « Царь, это наш царь»!
И молвили, олимпиады зимней по хоккею, чемпионы, 
После того, как спели гимн,
Так обожаемый семейством Хохолковых,
Вместе с царём на стадионе: 
«Ну вы там, на галёрке, учителя, врачи, 
Колхозники, шахтёры, металлурги и шофёры! 
Ваши злые козни не пройдут!
Мы можем увеличить и без вас, 
В десятки раз, национальный валовой продукт. 
Из шайб расколотых, сломанных клюшек 
Наладим сборку легковушек.
Из снаряжения негодного, разбитых шлемов 
Организуем выпуск жареного, и не очень, хлеба.
Да и вообще, необязательны народу знания, здоровье,
И производство всякой канители.
Главней всего, чтобы во вражьи воротА 
Шайбы забитые летели».
И говорили "не очень чистые" (по мнению МОК) 
Придворные олимпионики:
«Надо немедленно установить 
Контроль запасов, на складах, 
Волшебного мельдония».
И молвили высокомерные, эстрадные звездушки:
«Сначала слушаем, причём все вместе, 
Наши песни, а во вторую очередь, 
Чтобы ракеты собирались и отливались пушки».
Тут вспомнили, что кто-то должен нам отдать Аляску,
И привезённые с окрестных деревень лже-патриоты,
Почувствовав эйфории экстаз, 
В лихую устремились пляску.

Однако, и здесь время приходит.
Митинг закончился, и праздная толпа 
Вмиг растворилась в матушке-Москве,
Дневную выручку в разы повысив
В столичных ресторанах и кафе.


Ну а звездушки спорта, эстрады и кино,
Смыв грим, выйдя из роли, 
В очередь смиренно встали, 
В которой выдают «народных» звания, 
Большие ордена и звонкие медали.
Однако, в канцелярии царя им прошептали:
«Как только вновь нас изберут, 
Сразу получите, всё то, 
Что долго в очереди так ждали».
Звездушки, пожелавшие награды здесь и сразу,
Потребовали видеть воочию
Царя-обманщика, заразу.
В ответ вновь прошептали:
«Завтра на главной площади 
Нашего царства, по утренней заре,
Вручат вам грандиозные,
Красивые автомобили БэМэВэ».
Звездушки от эстрады и кино 
Как кони весело заржали:
«Ездить на этих перекошенных сараях?!
Не было печали! 
Не надо нас, великолепных, раздражать!
Мы требуем бабла,
В американо-европейских знаках, 
Здесь немедленно раздать»!
Спецы из царской канцелярии 
Переглянулись и перемигнулись,
К сейфам, якобы наполненным баблом, 
Незамедлительно метнулись.
Здесь, сцену выдачи бабосов, 
Дорогой читатель, я опускаю.
Поскольку деньги заработанные, 
Или сворованные кем-то,
Как полагается нормальным гражданам, 
Я не считаю. Да и купюры те,
По тайному царёвому указу,
Фальшивомонетчиками изготовлены 
На Северном Кавказе.
Бухгалтеры из канцелярии, 
Без остановки, неприлично хохотали,
После того, как фантики звездушкам пораздали.
                  
 Глава вторая. Оппозиционная

Перешагнём политики черту 
И сменим наблюдения позицию,
Посмотрим, как идут дела 
В стане царёвой оппозиции.


Царь во дворец звал крестницу,
Неадеквашку Ксюшу.
Стол небольшой накрыл, 
Чай с золотым песком, 
Из самоцветов яблоки,
Серебряные плюшки.
И молвил царь: «Пора тебе, девица, 
Возглавить оппозиционный край.
А то там, среди старых пердунов, 
Жюганова, Микронова, 
Сексота Дзириновского, 
Полный финансовый раздрай. 
За часть полусухого пирога, 
Не очень царского бюджета,
Дерутся словно детки малые, 
За шоколадные конфеты.
Алёшку, того персонажа, 
В большу политику моЁго царства не пущу!
А коли тот персонаж легализуется
И власть нечаянно захватит?!
Такое может быть лишь в страшном сне!
Я первый с задницы своей штаны спущу».
Вдруг в памяти царя всплыл ейный папа, 
Первый в царстве демократ,
Невской коррупции идейный вдохновитель, 
Строгий учитель - «Гиппократ».
И вспомнилась старуха вредная, 
Ныне покойная, Салье.
И собранное той старухой,
На них с учителем, то мерзкое досье.
Потом пришли менты поганые с тяжёлой папкой, 
За номером четырнадцать, сорок один, два, восемь.
И скалясь радостно в лицо, произнесли:
«В будущем полцарства просим».
Завтрашний царь в ответ:
«Ну что вы, будущие олигархи!
Полцарства не смогу отдать.
А вот карьеры, фабрики, шахты, заводы 
Попробую на вас списать».
Однако вернёмся к тайному совету, во дворец.
Царь хлопнул три рАза в ладоши,
Слуги внесли увесистый ларец...

...И вот явилась миру кандидат в царицы,
С погонялом «против всех»,
Девица Ксения Гавчак:
«Меня назначил в эту должность полубог, царь,
Мой земляк, крёстный – питерский м…,чудак».

Народ затылок почесал и злую реплику издал:
«Здесь снова чой-то всё не так! 
Иль в доме-2 у Ксюшки чо пропало,
А может с лестницы высокой, 
В царёвом, во дворце упала?
Недавно обзывала, значит,
Народ обычный нищебродами,
Отбросами цивилизации и прочими отходами.
И на тебе, решила срочно увеличить МРОТ!
Как нам теперь прикажете 
Толкать кусок последний в рот»?!
В общем, в народе не поверили тому, 
Что « против всех» болтала,
И на полях «всемирной паутины»
Её лошадкой обозвали.
Защитники животных справедливо возмутились: 
«Как вы могли, необразованные хамы, 
Питерску бабу (по Шнурову) 
К непарнокопытному созданью прировнять?!
Мы не позволим грациозное животное, 
Без оснований, в грязных соцсетях оскорблять»!

Так «против всех» рвётся в атаку, 
С горем пополам,
А мы пройдёмся быстро, 
По другим предвыборным штабам.

В штабе другого кандидата, 
Григория  Ненашегоневашего,
Внезапно яблоня завяла. 
И яблоко червивое, согласно инфографике,
В прогноз ВЦИОМ, 
С привычно низким рейтингом попало.
Однако Гриша не сдаётся, 
И в СМИ громко кричит:
«Правление бессменного царя достало!
Народного добра за 18 лет
На миллиардов цать пропало!
Лес вырубили, нефть выкачали, 
Продали уголь весь, вандалы»!
А сам надеется небось, 
Чтоб из казны царёвой,
На старость безбедную,
Хоть что-нибудь в его карман, 
После переизбрания последнего, упало.

В контору коммунистов входишь, 
Как-будто попадаешь в царстве
На центральный склад моркови.

Стены окрашены в цвет 
Пролитой большевиками, век назад, 
Людей невинных крови.
Кипит работа, под контролем штаб. 
Процессом заправляет,
Словно огонь не угасающий,
Гена Жюганов, коммунист-прораб.
Вот кандидат на царствие, Павел Трудинин,
В кресле задумался, сидит:
«Кто я, капиталист? 
А может быть идейный коммунист? 
Нет. Всё-таки, наверно пацифист, 
Какая разница!
Короче, заработавший бабла,
В совхозе на клубнике, пофигист»!
 
Стоп! Зомбоящик хватит врать!!!
Какие к чёрту кандидаты?! 
Кандидаты в никуда!
Здоровой части общества,
Идейно не подкованной,
Противна, льющаяся на уши,
Якобы предвыборная лабуда!
Вы, «кандидаты», сами знаете, 
Что лицемерам, ворам и лжецам,
Пасущимся около власти, 
До дня последнего придётся быть обслугой.
Барахтаться в го.не, 
В одной упряжке связанными с грязью, 
Чванством, мракобесием, 
Стальною, крепкою подпругой!
...Простите, дорогой читатель, 
За неожиданное отступление,
Эмоций взрыв, 
Незапланированное выступление.
Простите, продолжим...

Тем временем, царь узкий круг соратников, 
Перед гаданьем всенародным,
На совещание, на крайнее, созвал.
И улыбаясь вежливо, держа в руках
Постановление о будущих реформах, 
Присутствующим,  голосом спокойным зачитал:
«Друзья... мои. Иль вы мне больше не друзья»?
Зал, вспомнив судьбу министра Илюкаева, 
Дружно закричал: «Друзья, друзья»!!!
Царь продолжил: «Вот то-тоже. Дамы и Господа, 
В царстве реформа будет проводиться…
Жестокая и только лишь одна.


Готовьтесь, милые друзья, 
Стелить быдло придворное в болото топкое, 
До твёрдого, сухого дна! (Зал оцепенел).
Мной уважаемые олигархи, 
Не переживайте и продолжайте строить,
На людском горе и человеческих костях 
В наш с вами рай, ту злополучную дорогу.
О человечьем капитале я позаботился,
Мои товарищи из Средней Азии поставят нам,
Вагонов так... тысяч сто, 
Почти немую, о двух ногах подмогу».
Царь замолчал и про себя подумал: 
«Алёшка Пудрин, с похмелья что ли был,
Когда холопов так назвал?
Придумал, умный,
Погремуху нищебродам».
Царь о дефицитном капитале так подумал.
- Ну да ладно. Надо послать ему, 
Из слитков золотых, 
Побольше вкусных бутербродов. -
Овалы мрачные соратников чуть улыбнулись,
Похлопали в ладоши, встали.
Да и в банкетный зал,
По отработанной программе, 
На бухач двинули сандалии.

И так, ждём 18-го марта,
Дня всенародного гадания.
Сколько процентов царь наберёт,
Больше ста?
Какою станет в царстве 
Политическая, 
После выборов, лазанья?

Глава третья. Заключительная, поствыборная

Бывший тайный резидент,
Крёстный папа агентуры,
Старый – новый президент,
Царь всея страны, в натуре.
- Эй, вы, верные вассалы! -
Громко крикнул президент.
- Быстро все в златые залы!
Приглашаю на банкет. -
Жрать халявную морковку,
На призывный клич царя,
Собралась в кремле тусовка,
От народа втихаря.
        
Прискакал честной народ,
С пропуском, на пир горой.
Стали брызгать виски в рот,
И закусывать икрой.
Депутаты, бюрократы,
Политический бомонд,
И богатые аристократы 
Забежали на компот.

Яркий груздь в этой палитре
Дима – правая рука,
Прочитал царю молитву,
Чтоб уважить мужика:
«Кольцо врагов сжимает наши груди,
Не надышаться свежим воздухом никак,
В трухлявые орехи превратились муди,
Слава тебе, царь – самодур, чудак»!
- Благодарю, товарищ мой, Димон. –
Ответил подхалиму президент.
-Тебе бы лучше в бадминтон,
Димон не надо петь. 
Ну что ж друзья! – воскликнул Вова.
- Накатим, братья за меня!
Пусть кормит нас наша корова!
И чтоб лет двести прожил я!

В стороне Микронов сел,
Тот не выпить, ни подраться,
Он пострел везде успел,
Лишь бы с властью лобызаться.

Валька – красные трусы
С пол – стакана забалдела,
Смачно вытерев усы,
Дряхлым голосом запела:
«Депутаты – дармоеды,
Умные головушки,
Обирают свой народ,
Дойную коровушку»!
        
- Что вы, что вы тётя Валя! -
Завопила вдруг Гавчак.
- Это вам не трали – вали,
Прохрипели вы не так:
Ксюша чешет, Ксюша врёт,
Ксюшку каждый вечер прёт.
Лапшу вешает к ушам 
Нищебродам по утрам!

     
- Проститутки, вы чего?!! -
Выругался Дзириновский.
- Тут не надо рвать гОрло! -
Застонал как..., Дзириновский:
«Если красавица
На х.й бросается,
Будь осторожен,
Тр.ппер возможен».
- Прекратите глотку драть! -
Слышен крик авторитета.
- Вам бы в морды надавать
За такие вот куплеты!
Пусть нацгвардии отец,
Генерал наш, воевода,
Нам расскажет наконец
Как справляется с народом.
Солотов запел:
«Чтобы в обед жрать сочную котлету,
Служу в нацгвардии большим авторитетом.
На площадях хватаю молодёжь,
Дубинками бью несогласных.
Весь этот уличный галдёж
Несёт в себе для маф…, для семьи опасность».
- Вот это Виктор спел!!!
 А ну похлопали ему в ладоши!
Не то, что Дзириновский – бракодел,
И эти пьяные калоши.

Жюга тяпнув самогона,
Икры красной ложку съел,
И тихонько, без разгона
Песнь унылую запел: 
«Пенсионная реформа
Новый питерский прикол,
Трансвеститам униформа,
Садомазе острый кол!
Ну и пусть бы извращались
Сами твари над собой,
Нет – народу приказали
Обниматься с нищетой»!
- Красным слово не давали! -
Вмиг одёрнул его царь.
- Прекрати жать на педали!
Ты толпе мозги не парь!

Знаменитый Хохолков
«Засандалил» стакан водки,
И нажравшись огурцов
Кулаком затряс, как плёткой:
«Мой гимн у царства не отнять!
Будут петь его, хоть тресни!
Вам, злым пиндосам не понять,
Как трудно здесь прожить…, без чести».
- Ты Никита успокойся! –
Вежливо промолвил царь.
- Покури сходи, умойся,
Ты ж культурный, не дикарь.

И сказал тогда боксёр,
Над башкой тряся мандатом:
«Я б в строители пошёл,
Но…, останусь депутатом.
Я б башкою сваи бил,
Строил бы жильё для бедных,
Да народец наш – дебил,
Нищеброд какой – то гневный».
- Здесь, Колян, тебе не ринг!
Не маши своей кувалдой. -
Образумил Колю кинг.
- Ты б закусывал баландой.

Телепузик Соловьёв
Лопает как бегемот,
Жирный стейк, восточный плов,
И большущий бутерброд.
Насквозь лживый соловей
В телике ведёт дебаты.
Чтоб жилось нам веселей
Там скандалят депутаты:
-Ты еврей, и я еврей. -
Как – то вымолвил Пинштейн.
- Так обнимемся ж скорей,
Как бутылка и портвейн!
- Ты подонок, что сказал?!! -
Выругался Дзириновский.
- Чтобы конь тебя в анал! -
Завизжал как…, Дзириновский.
        
Главминкульт – Млядинский Вова
С глотка виски захмелел,
И как грязная шалава,
Президента захотел:
«Я хочу Вас, президент…
Пригласить на белый танец!
Вы, космический засланец!
Сладкий, тайный резидент» …
- Уберите пе.офила! – 
Гневно Вовка зарычал.
- В кабинет ко мне, пе.рилу!
Сургучом залить анал!
       
- Бл.ди хватит про минет! –
Выругался злобно Вовка. 
- Пе.ерастов у нас нет!
Есть халявная морковка…
        
Много пили, всё сожрали,
Дрались, спали за столом.
Все сортиры обос.али…
Только это всё потом.

Вот такое у нас царство,
В зависть злобным ворогам.
Кто- то рад пустому квасу,
А кто не очень, пирогам.
Говорят, народ наш добрый,
Не обидит никого.
А чиновник – червь проворный
Часть народа моего?!
Каждый день у нас ворует,
Не стесняясь ничего,
Отпрысков своих балует,
Превращая их в дерьмо.
Лыбится в продажный телик
Главный в царстве казнокрад.
Нищий духом в самом деле,
Пьющий кровь народа, гад!
Может волею народа
Надо что – то изменить?
Залечить в семье урода,
И потомки краснопузых
Перестанут нас гнобить?!

Уважаемый мной, избиратель
Этих… сам ты выбирал,
Инженер, шахтер, старатель,
И вообще…, и стар, и мал.

Все персонажи вымышленные, 
А изложенные выше события не имеют ничего общего
С происходящим в моей стране, 
Многострадальной России.

                   И. Иванов
                   10. 2018 г.